Сегодня День рождения Рани Расмани, основательницы храма Кали (по лунному календарю).
-----
На самом деле она не была «рани», то есть супругой раджи,
это было всего лишь детское прозвище, которое дала ей мать. Когда она выросла,
ее продолжали так звать за царственные манеры и повелительность. В сорок четыре
года она овдовела и унаследовала поистине несметные богатства от мужа,
Раджчандры Даса. Рани Расмани жила в Джанба-заре, в центральной Калькутте. Ее
знал и любил весь город за щедрость, отвагу и благочестие. Парадокс отнюдь не
редкий в Индии — женщина, обладавшая не только властью, которую дает огромное
богатство, но и лучшими качествами доподлинной аристократки, по касте была
шудрой.
Рассказывают историю о введении британским правительством
налога на рыбную ловлю в Хугли — важнейшее в коммерческом отношении устье
Ганги. Новый налог означал разорение для рыбаков. Многие из них жили на земле,
принадлежавшей Рани, поэтому именно к ней пришли жаловаться и просить о
заступничестве. Рани обнадежила рыбаков и стала действовать. За огромные деньги
приобрела она монопольное право на рыболовство в Хугли. Англичане пошли на эту
сделку, полагая, что Рани собирается заняться рыботорговлей, а казне будет
проще получать налог с нее, чем собирать по крохам со множества рыбаков. Но как
только Рани заполучила свои права, она распорядилась перегородить цепями реку в
нескольких местах и отказалась пропускать суда. В ответ на протесты англичан,
Рани объявила:
— Я заплатила вам кучу денег за исключительное право
рыболовства. Если я теперь разрешу судам сновать вверх и вниз по Хугли, они мне
распугают всю рыбу и я понесу большие убытки. Тем не менее я согласна
отказаться от моих прав, если вы отмените новый налог. Не отмените — я подам в
суд, и вам придется выплатить мне возмещение.
Англичанам хватило ума признать — хочется надеяться, с
юмором, — что коса нашла на камень. Налог был отменен.
Рани была страстно предана богине Кали. В 1848 году она
собиралась совершить паломничество в Бенарес — самый священный город в Индии.
Но в ночь перед выходом в путь к ней явилась во сне богиня Кали и сказала:
— Тебе нет нужды совершать паломничество в Бенарес. Построй
мне храм здесь, в Калькутте, на берегу Ганги, и поставь в нем мою статую.
Сделай так, чтобы мне каждый день возносили молитвы и возлагали перед статуей
пищу. Я явлюсь людским глазам через статую и приму твое поклонение.
Рани была крепка в вере и сразу же отказалась от планов паломничества. Она не отправилась в Бенарес, приобрела двадцать акров земли у мистера Хасти, адвоката Верховного суда в Калькутте. Участок располагался по берегу Ганги, в Дакшинешваре, милях в четырех к северу от города. Здесь с помощью своего зятя, Матхура Мохана, Рани распланировала строительство комплекса храмов и отвела место для храмового сада.
Рани Расмани была женщиной, привыкшей действовать
импульсивно и отважно, не задумываясь о возможности неприятных последствий.
Строительство храма в Дакшинешваре близилось к завершению, и перед ней встала
проблема, которую она просто отбрасывала раньше, увлеченная своими планами, —
ее кастовое положение. Ей, как шудре, запрещалось именно то, что теперь
составляло весь смысл ее жизни: она не имела права возлагать сваренную пищу к
ногам статуи своей богини в храме, который она же и построила, а также созывать
божьих людей и раздавать им прасад. Кастовые запреты на этот счет были
запутанны, но непреложны. Шудры, вайшьи и кшатрии имели право приносить фрукты
к храму, но только брамины могли подносить богам сваренную пищу. И готовить ее
могли только они. Более того, браминам возбранялось совершать богопочитания и
даже вкушать прасад в храме, принадлежащем шудре. Преступив запрет, брамин
осквернял себя.
Рани постепенно начинала осознавать, что все ее хлопоты и
затраты могут пойти прахом. Она в отчаянии рассылала письма пандитам,
искушенным в толковании шастр, священных книг, в которых содержались
предписания для ритуальных богослужений. Получаемые ответы не давали никакой
надежды. Пандиты были единодушны. Желание Рани не может быть исполнено, писали
они.
Дошла очередь испрашивать совета и у Рамкумара (брата Рамакришны),
который пользовался репутацией весьма знающего пандита. И от него наконец
получила Рани обнадеживающий ответ. В принципе Рамкумар был согласен с другими
пандитами, но посоветовал он вот что: «Пусть Рани формально передаст храм в
собственность брамину. Пусть брамин поместит в храм статую богини Кали, и он же
пусть займется приготовлением той пищи, что будет предлагаться ей. Тогда другие
брамины смогут принимать прасад в храме без страха оскверниться».
Рани пришла в восторг и немедленно последовала совету
Рамкумара. Она юридически оформила передачу храма в собственность своего гуру,
оставив за собой только право представлять интересы храма при управлении его
делами.
Строительные работы еще не закончились, но Рани установила ближайшую благоприятную дату для внесения в храм статуи Кали - 31 мая 1855 года. Нетерпение Рани объяснялось и вещим сном, в котором Кали явилась к ней и попросила поспешить. Богиня отождествила себя со статуей, которая была уже готова и лежала в ящике в ожидании церемонии, — Кали сказала, что у нее сил больше нет пребывать в заточении. Рассказывали, что когда ящик был распакован, то статуя оказалась влажной — будто вспотела от духоты!
Кристофер Ишервуд
Рамакришна и его ученики
Комментарии
Отправить комментарий